Марланский квест [СИ] - Владислав Жеребьев

Владислав Жеребьёв

Марланский квест

На бескрайних просторах вселенной, где-то, в дальнем уголке звездной карты расположилась крохотная солнечная система. Углеродные формы жизни, обладающие разумом, обитали только на одной планете. В каталогах она не значилась, однако имела название и была населена гуманоидами, от людей, от нас землян, ничем не отличавшихся. В общем-то, отличие от Земли заключалось лишь в том, что уровень развития технологий на планете отставал от наших лет на триста, а то и больше. Называлась эта планета Марлан.

Я улыбнулся, захлопнул дневник и положил его на стол. Да, в последнее время меня так тянуло выплеснуть свои чувства и мысли, рассказать кому-то, что меня переполняет, поведать миру об удивительном приключении, участником которого мне довелось стать, однако кроме бумаги, излить это было больше негде. Виной тому была блокада.

Основные проблемы получилось решить, пожертвовав солидным куском из тех запасов технологий, к которым у новой команды Ястреба был открытый доступ. Мариму, супругу Грецки, выкупили, вырвав из цепких лап старика, и с группой верных гвардейцев барона отправили в столицу. Немалую роль в этой истории сыграл и Покоп, однако по личной просьбе Яроша он остался в городе, следить за делами при дворе, и по возможности сообщать, что происходит в голове его королевского величества. Делать это было сложно, но сумма, выделенная советником Барусом на эти изыскания, весьма способствовала делу.

Подоспевшая объединенная группа безопасности земли тоже внесла свои коррективы в предстоящий диспут, так что Подольских в какой-то момент перестал быть главным отрицательным персонажем и начал казаться уже не такой сволочью и отпетым негодяем. Ярош сначала было порывался сопровождать супругу домой, а по пути отрубить пару буйных голов, но что-то его остановило. Действия свои он не объяснил и не комментировал, а оставшись на челноке, продолжил внимательно следить за лагерем мультимиллиардера по визирам. Лично я думаю, что он хотел подкараулить момент, когда Подольских останется один, и укоротить негодяя на голову, ну или искалечить, как уж пойдет. Но хитрый старикан, если и появлялся на мониторах, то в недосягаемости арбалетного выстрела, и в сопровождении трех-четырех громил сурового вида, с ног до головы обвешанных огнестрельным оружием.

Другой неприятностью служили вдруг ожившие радары дальнего действия. Где-то, за миллионы световых лет от Марлана вспыхнула активность межпланетного поисковика, который аппаратура Ястреба определила, как фактор «ИКС». Именно такие корабли, ну по крайней мере схожей конфигурации и не сильно отличающиеся по ходовым качествам, смели Земной флот, разорвав его как тузик грелку и без всякой на то причины обрушили на матушку планету всю свою огневую мощь. Фактор ИКС появился, и оставался неким напоминанием неотвратимости судьбы, однако обнадеживало, что это лишь поисковик, рыщущий в черной материи вселенной, в надежде на легкую добычу. До подхода основных сил был время. Можно конечно было сбить его с толку, запутать или просто уничтожить, но как это сделать, я решительно не понимал.

Грецки всегда появлялся на мостике как ураган, грохоча тяжелыми сапогами, звеня кольчугой, а порой и размахивая фамильным топором. После послания от Зимина, о том, что операции по доставке супруги домой и усилении охраны втрое прошла успешно, он и вовсе воспрял духом. Нет, не то чтобы он всегда так себя вел, просто в последнее время делать бравому войну было решительно нечего, ибо со всеми бытовыми вопросами электроника «Ястреба» справлялась на отлично. Сначала барон долго и тщательно изучал все переходы, шлюзы и коморки челнока, нашел подходящее помещение и оборудовал его на манер тренажерного зала, в котором он кромсал, колол, ревел и матерился, и вообще вел себя согласно кодексу, средневекового война. Однако это занятие ему быстро надоело, так что он переключился на дегустацию блюд бортового меню, и часами проводил время рядом с синтезатором пищи, нажимая на кнопки, и пробуя волшебным образом появляющуюся в лотке выдачи космическую снедь. Но самое страшное для меня началось, когда при помощи Амира он запустил обучающую аппарату и выучил русский язык. Следующим его шагом его изысканий, как просвещённого феодала, стало изучение библиотеки «Ястреба», а конкретно русской поэзии начала двадцатого века.

Мне было совершенно понятно, что без милейшего Амира Баруса тут не обошлось, но советник лишь поднимал взор к небу, строил страдальческое выражение лица, и ни в чем не сознавался.

— Вот послушай, Дима! — ревел закованный в железо великан, громыхая сапожищами по настилу мостика. — Это же гениально!

Плыли по небу тучки.Тучек — четыре штучки:от первой до третьей — люди;четвертая была верблюдик.

Декламировал Ярош Маяковского самозабвенно, потряхивая головой, с чуть прикрытыми веками глазами, и как правило, встав в позу, которую он считал вдохновенно-творческой. И если бы дело оканчивалось только этим. Амир, ввиду своего острого ума, так же не сидел сложа руки и методично исследовал весь багаж челнока, классифицируя вывезенные артефакты и технологии, а также ведя картотеку тех богатств, которые, уж так получилось, вдруг свалилась с неба на землю. Ко второй неделе своей инспекции он установил, что на борту имеется минимум триста единиц огнестрельного и лучевого оружия, а также солидный боезапас для этих типов вооружения. Одно лишь огорчало советника, не один из найденных им на борту боекомплектов не подходил для обеспечения питания бортовых орудий. Вращаться они моги, нацеливаться на неприятеля тоже сколько угодно, а вот стрелять, увы, было нечем.

Шла вторая неделя пребывания в недрах челнока, и это, само по себе, было не так уж и плохо, за одним лишь исключением. Хоть и опознал меня корабль, как капитана, что лично мне до сих пор оставалось непонятным, однако для реального управления требовалось предоставить сигнальный чип, который, наверное, имел при себе старый капитан корабля. Чипа, у меня, разумеется не было. Дальше же произошло и вовсе нехорошее событие. Окруженные со всех сторон, зажатые в тиски группой дружественных правительственных организаций с одной стороны и сорвиголовами Подольских с другой, мы оказались запертыми в бронированном коконе. Корабль же, решив, что поскольку капитан не дает опознания в полной мере, запустил протокол временной заморозки, в чем и преуспел.

Осталось рассказать, что повлекла за собой активация протокола. Автоматические турели и головной калибр останавливают свое действие, задействовать можно только манипуляторы, поворачивающие орудия на станине. Так же отключают своей боекомплект спутники на орбите Марлана, но главное, сам «Ястреб» уходит в режим энергосбережения, и отключает все сторонние потребители. Скажите, какие сторонние потребители питает реактор челнока? Угадали. Врата.

Ситуация осложнялась еще и тем, что я решительно не доверял, ни силовикам, ни уж тем более старику, с его имперскими амбициями. Делиться прогрессивными технологиями наших последышей не торопился. И вот, как это все происходило на самом деле.

Утро выдалось замечательное. Даже нога, обычно ноющая в такую отвратительную погоду, сегодня по утру не доставляла особых хлопот. Встав, я потянулся, и почти не опираясь на трость, добрался до умывальника, где долго и с наслаждением умывался холодной водой. Потом предстоял некий ритуал бритья, который я сократил до уничижения растительности на щеках, отращивая ровную окладистую бородку по марланской моде. Дальше шло облачение в одежду. Местные тряпки, порядком мне опостылевшие, я заменил на найденные на вещевом складе челнока комбез, ботинки на каучуковом ходу, и куртку с сотней карманов, так что выглядел я теперь весьма современно, даже для родного города.

Жизнь на корабле, даже в изоляции, в бытовом плане оставалась весьма комфортной. Так, к примеру, можно было не заботиться о чистоте одежды. Достаточно было просто положить испачкавшуюся рубашку в приемник, а к утру у тебя уже имелась чистая смена белья. Относительная беззаботность касалась и обеспечения пропитанием. Установленные в кают-компании аппараты производили вполне годные пищевые смеси, в некоторых случаях, по своим вкусовым и питательным свойствам даже превосходящие те блюда, которыми мне пришлось унимать свой аппетит в пору своего негоциантства на планете. Амир к этим яствам относился крайне скептически, а барон, решительно не понимавший, как сероватая жижа на тарелке может заменить ему кусок жареной оленины или добрую порцию черепахового супа, и воспринявший по началу в штыки корабельный рацион, скоро вошел во вкус. Ничего, потом оба втянулись и уплетали свои порции почище срочников в родной Российской армии, а Грецки еще и завораживал сам процесс получения обеда.